Сигизмундыч меня заинтриговал. Нашел–таки чем подцепить, дед старый. Вообще–то Сигизмундыч необыкновенно шустр для своих 75. Он не ходит — бегает, он — еще с войны — питается почти исключительно сахаром: уверен, что такая диета позволяет сохранять ему живость ума.
Так это или нет, но результат налицо: рабочий день его начинается с пяти утра (он краснодеревщик, мебель делает в эдаком присущем только ему одному "таутас стиле"). На здоровье жалоба у него только одна: "Вы представляете, в последнее время что–то хуже видеть стал, пришлось даже очки выписать". Со своей вечной присказкой "судьба играет человеком, она коварная и зла, то вверх подбросит без предела, то в пропасть кинет безо дна" Сигизмундыч любит пофилософствовать, порассуждать о причинах и следствиях всего на свете, а фантазии его бывают столь вдохновенны, что в них невольно верится.
"Женщина ты смелая и справедливая. Вот и решил я тебе тайну свою открыть. Не корысти ради, хотя… сама понимаешь, это только курица от себя гребет. А человек не курица — все к себе, все к себе. Ну вот. Дело было в 56–м, Хрущев тогда разоблачал культ личности Сталина. Я в то время работал на производстве. Вырыли мы котлован под фундамент новой мастерской, а тут как раз негласный приказ Хрущева выходит: по всей стране памятники Сталину снести. У нас в Булдури бронзовый Сталин стоял — ну точь–в–точь такой же, как Ленин в Риге, на улице Бривибас, — в шинели, с вытянутой вперед правой рукой. Пять тонн бронзы, внутри — полые. Их даже один скульптор делал, вот фамилию только забыл. Из–за спешности дела решили использовать уже готовый котлован. Ночью Сталина к нам привезли, мы его уложили, а Кузьмич ему правую руку отвинтил и сверху на живот бросил. Потом цементом залили, 20–сантиметровым слоем, а уже пото–о–ом, гораздо позже, в начале 60–х, мастерскую все–таки построили. Прямо на Сталине".
"А теперь смекай, — Сигизмундыч перешел на шепот. — До 90–го года Сталин никому не нужен был, цветными металлами, как ты помнишь, никто не интересовался. |
Новости
